Коло Жизни. Зачин. Том 1 - Страница 113

113

– Вещунья Мудрая, – едва слышно шепнула юница, подступив ближе к наставнице. – А ты видела одноглазых ориков?

Царица слегка повела в сторону ученицы голову и в светозарности идущей от стен ковчега, беспокойно оглядев ее, также негромко вопросила:

– Почему ты все время спрашиваешь про это племя, что тебя беспокоит?

– Беспокоит, – повторила за царицей молвь Влада и легохонько сотряслась всем телом, словно вспомнила весьма, что-то неприятное. – Не знаю… как так может быть один глаз… Да и потом я видела сон. Вчера и сегодня… Видела гладь воды… такую дальнюю. Точно сливающуюся с небом и идущих вскачь всадников, прямо подле окоема воды. И много… много юшки… такой алой. Казалось, она наполняла собой не только землю, но и стекала в воду. Что это?

– Это? – взволнованно переспросила Вещунья Мудрая и голос ее надрывно дрогнул. – Верно, пустой сон.

– Нет… не пустой, – проронила не согласно Владелина, и качнула надрывно головой.

Одначе, поелику царица торопливо шагнула в испарения, успев при том вельми крепко ухватить пальчики Влады в свои, пошла следом. Из густой пелены тумана глянули на девочку большие очи с темно-коричневой радужкой занимающей почти все глазное яблоко и окаймленной по краю тонкой желтовато-белой склерой, лишенные зрачка, и девочка глубоко вздохнув, наконец, осознала, что Бог Небо сказал не правду… Не Он, ее звал… А Отец… Отец у которого были эти глаза и черная кожа, слегка отливающая золотом… И зов каковой она всегда несла в себе, был его зовом… Его… Отца…

Юница чувствовала, что стоит… Стоит, ей побыть в этом плотном мареве еще самую малость и она увидит всего Отца. Не только его каплеобразное лицо, так схожее с ликом Небо, но и всю столь близкую ей фигуру Отца, а после ощутит успокоение. Потому когда ее резко дернули за руку, также рывком вырвала пальцы из пут. Все также неотступно следя за очами она расставила широко руки, точно желающая взмыть птица. А пред глазами Владелины уже плыл черный небосвод и в нем плясали чудной вихревой танец яркие звездные светила, переливался огнями радуги правый его край и чуть слышно кто-то шептал ее имя. Но не это, оное она нынче носила, а иное… столь близкое, трепетно-нежное, что хотелось рыдать.

Пронзительное дуновение, нежданно разрушило такое прекрасное видение ночного неба, и унесло благодать, замершую внутри девочки. С трудом Влада приподняла веки и увидела над собой прозрачный свод, в котором отражались зеркальные стены, белый пол. Его подпирали, али только подталкивали плотные пузатые голубо-белые облака, видимо пухнущие своими вихрастыми боками прямо на глазах. Всего-навсе малеша погодя отроковица поняла, что лежит на спине на чем-то мягком и, кажется, таком же пузато-рыхлом, и это рука Седми ласково оглаживает ей волосы, проходясь по голове, по лбу и по щекам тонкими перстами.

– Как она Зиждитель Седми? – низко вопросил голос Вещуньи Мудрой, будто выплывший из тех самых облаков. – Я только на доли секунд потеряла ее руку, – оправдывалась она.

– Надобно держать крепче, – тенор Седми прозвучал достаточно сердито, и пальцы его вновь прошлись по лбу девочки.

– Мне не справиться с ее горячностью, Зиждитель Седми, – теперь глас царицы наполнился живостью и явственно раздался справа от юницы. – Госпоже нужен мастер… тот кто призван взращивать лучицу, кто для того и создан. Госпожа слишком нервозная и хрупкая, я уже докладывала о том… И я прошу… прошу, поколь не поздно, позвать мастера. Слишком часто проявляется в госпоже эмоциональная нестабильность, то не благостно отражается на ее здоровье, на слабом сердце.

– Я это знаю, – днесь Седми стал сказывать, единожды мешая свое недовольство с явственной удрученностью, не прекращая голубить волосы отроковицы, долгий хвост каковой покрыл ее грудь. – Знаю… много раз передано Небо… но Небо вельми упрям. Я наново поговорю с Першим, когда у него буду… Попрошу и объясню состояние плоти и лучицы. Одначе и там не все так просто. Так, что поколь старайся Вещунья… Быть может сызнова положить нашу дорогую девочку в кувшинку… поправить сердце… нервы, что надо.

– Кувшинка не помогает Зиждитель Седми, я же поясняла, – дернулся глас царицы, а вместе с ним кажется и тень, что отбрасывала она и коя слегка прикрывала лицо юницы. – Во-первых это проблемы скорей всего с самой лучицей. А во-вторых сердцу нужна пересадка… на каковую в связи с непостоянством лучицы решиться никак поколь нельзя.

Седми навис над девушкой своим мощным, объемным образом, головой сокрыв далекий свод, и легохонько ей улыбнулся.

– Ничего не болит, милая моя девочка, – проронил он так мягко как говорил с ней Огнь…

Огнь за каковым сама того не понимая взращивая в себе любовь, так истосковалась за это время Влада.

– А где Бог Огнь? – губы такие тугие, вроде отекшие плохо подчинялись Владелине, в целом как и мысли.

– Огнь улетел, – ответил Седми. Впрочем, узрев, как надрывно дрогнули черты лица юницы, торопливо добавил, – но он скоро вернется… Скоро.

– Скоро, – повторила за Богом девочка и сызнова замерла… чувствуя всепоглощающую тоску за Огнем и смурь за глазами Отца.

– Ты можешь идти Вещунья Мудрая. Я позову тебя когда надо. И помни о моем наказе, – Седми сызнова говорил своим недовольным тоном. А позже, видимо, когда остался с отроковицей наедине в зале многажды нежнее сказал, при том трепетно дотронувшись перстами до ее очей, – что ты там видела, моя милая? Там, в завесе? – и глас его прозвучал приглушенно.

113